Киевский бронетанковый завод ремонтирует технику в три смены

"Киевский бронетанковый — типичное предприятие 70-х годов прошлого века. С тех времён на заводе мало что изменилось. Те же необозримые просторы за колючей проволокой, те же станки и даже те же танки Т-72. Правда, появились новейшие БТР-3Е1, производство которых освоили за годы независимости. Они отлично зарекомендовали себя в Таиланде, Чаде, Уганде, Бирме и Судане, не говоря уже о зоне АТО.

Сейчас завод работает в три смены. Вместе с исполняющим обязанности директора завода Владиславом Лисицей (в недалёком прошлом входил в руководство КрАЗа) мы переходим из одного цеха в другой. Невольно наполняюсь гордостью за свою страну, видя десятки танков и БТР, буквально облепленных рабочими в синих робах. Сейчас на бронетанковом работают без малого 1000 человек, их средняя зарплата — около 5000 грн.

Владислав Лисица — невысокий, круглолицый и серьёзный, как и подобает директору большого производственного предприятия, к тому же ещё и военного. На нём камуфлированная куртка, из-под воротника которой выглядывает галстук.

— К нам идут на работу высококлассные токари, получающие зарплату в зависимости от выработки. Стоять улыбаться у станка никто не будет, — сурово говорит директор, перекрикивая цеховой шум.

Владислав Лисица признаётся, что был удивлён сравнительно неплохим состоянием завода, выжившим во времена Януковича благодаря экспортным контрактам. Правда, из новейшего оборудования — только болгарки, но уже разработана программа модернизации предприятия.

— В нынешнем году мы собираемся купить станки для оперативной сборки корпусов, лазеры для резки брони, оборудование для сварки брони и многое другое, — делится планами директор. — В этом направлении мы тесно сотрудничаем с Институтом Патона. Сейчас на заводе создаётся участок высокопроизводительного оборудования: наиболее современные станки мы собираем в один цех, чтобы сократить срок заготовительных операций.

При Союзе завод ремонтировал до восьми танков в день.

— А как теперь? — пытаюсь выведать у директора военную тайну. — Бойцы в зоне АТО постоянно жалуются на нехватку бронетехники.

— Мы передаём Минобороны ровно столько танков и БТР, сколько нам заказывают, — хмурит брови Лисица. — Возможно, нам под силу произвести и больше, но скажите, есть ли танкисты и водители для дополнительного количества техники? Когда мы смотрим на некоторых танкистов, то нам откровенно жаль свою технику. За два-три некорректных пуска двигателя танк можно вывести из строя. А потом возмущаться в "Фейсбуке": "Нам прислали старую технику, которая сразу же поломалась!" Таких случаев у нас было предостаточно. Наш завод ремонтирует треть всей техники, повреждённой в зоне АТО, я знаю, о чём говорю. Если человек служил танкистом в девяностые, не факт, что он сможет управлять современным танком.

За воротами завода ревут БТР. Это идёт обкатка новых двигателей. Каждый из них должен пройти не менее 300 км перед отправкой в войска.

На новые БТР ставят мерседесовские двигатели. Они и экономичны, и надёжны. С некоторыми европейскими партнёрами завод работает в направлении модернизации коробок передач и редукторов. По словам Владислава Лисицы, мировая тенденция в производстве бронетехники следующая: новые образцы практически не разрабатываются, зато до бесконечности совершенствуются существующие. Повышаются качества системы управления огнём, улучшаются средства связи, защиты и так далее. Иными словами, меняется только "фарш" бронированного кузова.

До войны сталь для производства БТР брали в Алчевске. Теперь, когда Алчевск остался на оккупированной территории, Киевский бронетанковый рассматривает возможность производства боевых машин из польской или финской брони. Также ведутся переговоры с Мариупольским ММК им. Ильича, которому вполне по силам делать броню.

Услышав вопрос о том, есть ли в украинской бронетехнике российские детали, Владислав Лисица смотрит на меня, как на изменника Родины.

— Российских деталей теперь нигде не найти, — всё так же сурово отвечает директор. — Их перестали завозить. Если посмотреть ведомость комплектующих десятилетней давности, то можно увидеть, что огромное количество деталей закупалось в России. Особенно по ходовой и по электронике. Теперь мы заменили их на украинские. Я могу с уверенностью сказать, что в украинском БТР-3Е российских деталей нет.

Раздаётся гудок. Рабочие медленно спускаются с бронированных машин и идут обедать. На заводе обед для них по льготной цене — 14 грн.

Владислав Лисица на прощание предлагает мне прокатиться на БТР. Сидя в тесном нутре новенькой бронированной машины, слушая рёв мотора, я пытаюсь угадать её будущее. Так хочется, чтобы эта машина уцелела в зоне АТО и чтобы никто в ней не погиб и не был ранен."